Креативный груминг — модно, стильно и красиво!

Креативный груминг стал за последние несколько лет очень популярным. Помимо придания шерстному покрову правильной формы, соответствующей стандарту породы, он предполагает нанесение тату и рисунков, окрашивание шерсти. Благодаря креативному грумингу можно подчеркнуть индивидуальность питомца, создать яркий образ для фотосессии, вызвать у окружающих любопытство и восхищение.

Блеск-тату

Блеск-тату — один из самых популярных видов креативного груминга. Он представляет собой нанесение разнообразных узоров, переливающихся разными цветами радуги, красиво светящихся в темное время суток. Такое украшение не имеет ничего общего с постоянными татуировками, которыми украшают свое тело люди.

Блеск-тату — это нанесение рисунка с использованием специальных красок и блесток. Держатся такие узоры на теле собаки до месяца — время зависит от качества работы и материалов, активности домашнего любимца и места нанесения. Блеск-тату долго носятся на спине и пояснице животного, поскольку эти части тела реже всего подвергаются механическому воздействию, а на животе или груди рисунок сохранится меньше.

Блеск-тату обязательно нужно наносить только на зоны, которые питомец не будет вылизывать. Это одна из причин, по которой кошкам не рекомендуется такой вид груминга.

Рисунки

Один из видов креативного груминга — нанесение интересного рисунка. Шерсть выстригается при помощи ножниц или машинки таким образом, чтобы получилось изображение. Это может быть звездочка, ящерица, знак зодиака, симпатичная мордочка животного, абстрактный узор, цветочек. Такие рисунки красиво смотрятся на теле короткошерстных собак.

Опытный мастер подберет подходящий инструмент на свое усмотрение, но чаще всего используются миниатюрные машинки для стрижки и ножницы. Подробнее об инструментах для груминга можно узнать здесь.

Окрашивание

В последнее время окрашивание стало модным, поэтому нередко можно встретить собаку с интересным оттенком шерсти. Некоторые хозяева желают придать абсолютно другой оттенок шерсти своему питомцу, например красный, фиолетовый, а некоторые, напротив, хотят немного высветлить или затемнить шерсть, сохранив натуральный цвет.

Окрашивание абсолютно безопасно для здоровья животного, оно не портит структуру шерсти, не вызывает раздражений на коже, поскольку для такого вида груминга используются краски на натуральной основе. К выбору грумера для проведения окрашивания шерсти нужно подходить ответственно, поскольку очень важно, чтобы работа была выполнена аккуратно. Натуральный оттенок вернется только после отрастания новой шерсти.

Процедуры для подготовки к креативному грумингу выбираются мастером индивидуально. Это может быть состригание старой шерсти, удаление колтунов, эпиляция, купание с применением специальных обезжиривающих шампуней.

Студия «Как кошка с собакой»

Мастера груминг-студии Елены Травинской помогут подобрать дизайн креативного груминга с учетом породы питомца, особенностей его поведения, длины и структуры шерсти. Студия находится в Москве по адресу Суздальская улица, дом 42, в пяти минутах ходьбы от станции метро «Новокосино». Быстро добраться можно из районов Жулебино, Перово, Новокосино, Новогиреево, Косино, Кожухово и Новокосино-2 и городов Подмосковья: Балашихи, Люберец, Железнодорожного, Реутова.

Мы работаем семь дней в неделю и всегда остаемся на связи. Всю интересующую информацию можно узнать по телефону +7 (495) 741-21-44.

Уход за шерстью собак со складчатой кожей

Существует большое количество пород собак со складчатой кожей — это мопсы, мастифы, шарпеи, бладхаунды, бульдоги и другие. Такие животные привлекают к себе внимание окружающих и благодаря своей красоте легко завоевывают симпатию. Но не каждый догадывается, что складчатая кожа собак требует к себе повышенного внимания и постоянного ухода — только в этом случае собака будет хорошо выглядеть и оставаться здоровой, активной и игривой.

При выборе методов ухода нужно учитывать, что собаки со складчатой кожей имеют короткую шерсть гладкого типа, за которой ухаживать вроде бы проще, чем за длинной.

Вычесывание

Раз в несколько дней нужно производить вычесывание резиновыми щетками, подходящими к типу шерсти животного. Такие приспособления удаляют старую шерсть и улучшают кровоток за счет массажа. Нужно обязательно выбирать мягкие щетки, которые не будут травмировать складки на коже.

Собаки со складчатой кожей периодически линяют, как и другие питомцы, причем интенсивнее этот процесс проходит у сук. В этот период для очищения шерстного покрова от омертвевших волос можно использовать щетинную щетку. Грумеры часто применяют для вычесывания короткошерстных собак во время линьки ножи для стриппинга, которые хорошо удаляют отмершие волосы. Когда щетки уже не помогают можно использовать собственные руки в резиновых (латексных) перчатках: нежно поглаживать собаку по шкуре по росту шерсти, а после массажа  — энергичными круговыми движениями по и против шерсти.

Купание

Собаки со складчатой кожей нуждаются в периодических купаниях, которые нужно проводить раз в несколько месяцев. Для водных процедур нужно использовать специальный шампунь и бальзам-ополаскиватель для этого типа шерсти и кожи. Правильно подобранное средство для купания сделает шерстный покров приятным на ощупь, гладким и блестящим. О том, как правильно мыть собаку, читайте нашу статью здесь.

Стрижка

Стрижка короткошерстным собакам необходима, чтобы шерсть имела ухоженный и красивый вид. Чаще всего профессиональные грумеры выполняют ее разными техниками. Длинную шерсть на хвосте, краях ушей или лапах можно стричь ножницами.

Если вы сомневаетесь в том, что сможете выполнить стрижку самостоятельно, лучше обратиться в груминг-студию, где специалисты подберут подходящий способ с учетом типа шерсти и поведенческих особенностей собаки.

Уход за складками

Одна из важных составляющих ухода за шерстью животных — очищение складок. От того, как регулярно будет проводиться этот процесс, зависит здоровье питомца. Складки на мордочке присутствуют у мопсов, пекинесов, французских бульдогов. Слизь и грязь, скапливающаяся в них, может привести к воспалительным процессам и раздражению, поэтому их нужно чистить несколько раз в неделю, используя ватный диск, смоченный в растворе специального ухаживающего средства (например, для ухода за областью под глазами). Одной рукой нужно взять домашнего любимца за мордочку и приподнять кожу, а другой тщательно протереть складку. Затем можно вытереть мордочку сухой салфеткой и поощрить животное за хорошее поведение. Если делать процедуру регулярно, собака привыкнет и не будет сопротивляться.

Складки на коже также требуют пристального внимания — их регулярно необходимо осматривать, поскольку при любом раздражении тут скапливается секрет. Заметив это, складки обязательно следует промыть водой с хлоргексидином или другим дезинфицирующим средством, затем присыпать детской присыпкой. Если лечение не дало желаемый результат или воспалительные процессы повторяются слишком часто, необходимо получить консультацию ветеринара. Иногда достаточно нескольких визитов к грумеру для проведения грамотных косметологических процедур.

Груминг-студия Елены Травинской

На все интересующие вопросы об уходе за шерстью собак со складчатой кожей ответят специалисты груминг-студии «Как кошка с собакой». Мы работаем каждый день с 10 утра и принимаем телефонные звонки в любое время. Студия расположена в Москве в нескольких минутах ходьбы от станции метро Новокосино по адресу Суздальская улица, дом 42.

К нам легко добираться из Новокосино-2, Косино, Вешняков, Перово, Кожухово, Новогиреево, Жулебино и городов Реутова, Балашихи, Железнодорожного, Люберец.

Чем мыть собаку?

Еще лет тридцать назад собак и кошек мыли только в случае крайней необходимости: если животное пачкалось, например, в фекалиях других братьев наших меньших. В таких случаях хозяева пользовались средствами, что называется, «какие под руку попались». Чаще всего это было хозяйственное мыло, реже — туалетное.

В силу того, что шерсть и кожа животных покрыта сальной смазкой (липидным слоем, или еще его называют себумом), результат купания был весьма плачевным: смывая грязь, мыло связывалось с кожным салом, от чего шерсть не становилась пушистее. А щелочь, содержащаяся в мыле, удаляла жировую смазку. Чтобы избежать негативных последствий, специалисты категорически не рекомендовали мыть собак и кошек. Но со временем появилась хорошая косметика для животных, а казавшийся когда-то незыблемым запрет потерял свою актуальность.

Почему домашних животных нужно мыть?

Во-первых, домашние животные изъяты из естественной среды обитания. Это значит:

  • У них нарушен цикл питания (в дикой природе еду нужно поймать и съесть, сколько влезет);
  • У них нарушен цикл моциона (пищу не нужно догонять).

Во-вторых, наши питомцы живут в очень неблагоприятных экологических условиях: загазованность воздуха, пыль, сушащие кожу и шерсть батареи центрального отопления и т. д. В результате шерстный покров теряет способность к самоочищению.

Чтобы животное было здоровым, нужно убирать грязь с его шерсти, но делать это нужно только профессиональными косметическими средствами. Нужно помнить, что универсального средства на все случаи жизни не существует. Выбор косметики зависит от конкретного случая и типа шерсти.

Дикий тип шерсти

Дикий тип шерсти (или двойная шерсть) представляет собой остевой волос и подшерсток. Подшерсток, как джемпер, хранит тепло (или защищает от перегрева), а остевой волос — от атмосферных осадков (дождя, снега, пыли). Шерсть этого типа линяет, то есть предрасположена к цикличности: растет новый волос — уходит старый. Поэтому для ухода за ней нужен шампунь средней интенсивности очищения, содержащий стимулирующие рост волос ингредиенты.

В салоне «Как кошка с собакой» используются профессиональные косметические продукты итальянской фирмы Iv San Bernard, разработанные на основе серьезных научных исследований. Для дикого типа шерсти предназначен шампунь и бальзам-ополаскиватель «Банан» или «Розовый грейпфрут» линии Fruits of the groomer («Фрукты от грумера»). Для животных с нежной кожей — продукты линии SLS-free (без содержания лаурилсульфата натрия) «Банан».

Длинный тип шерсти

Для длинного типа шерсти нужен шампунь, который смоет грязь и хорошо очистит кожу. Секрет сальных желез у животных с таким шерстным покровом такой же интенсивности, как и у дикого типа, но длинные постоянно растущие волосы не успевают покрыться жиром и слегка пересушены. Поэтому необходимо использовать бальзам-ополаскиватель, который покрывает кожу слоем аналога жира и увлажняет волос, придает ему гладкость и блеск.

В салоне «Как кошка с собакой» для этой задачи используются шампунь и бальзам «Яблоко» и «Маракуйя» линии «Фрукты от грумера».

Короткий тип шерсти

Считается, что за шерстью короткого типа особый уход не нужен. Но это не так. Недостаток шерстного покрова в данном случае компенсируется увеличенной на 30 % (то есть на треть!) сальной секрецией. Поэтому тело животного липкое и грязное: на нем скапливается пыль, жир и много ненужных, а подчас и вредных веществ.

Для ухода нужно использовать специальный шампунь для короткой шерсти: он более интенсивный и смывает сильные загрязнения, особенно жировые. А после мытья обязательно воспользоваться бальзамом-ополаскивателем, в состав которого входят вещества, создающие на коже серьезный защитный слой.

В салоне «Как кошка с собакой» для шерсти этого типа используются шампуни и бальзамы «Лимонный» (традиционная линия) и «Черная вишня» (линия «Фрукты от грумера»).

Зачем нужен бальзам-ополаскиватель?

Обычно к бальзамам-ополаскивателям относятся как к излишествам. Но не забывайте, что если на теле человека волосы занимают весьма незначительную часть и качеством ухода за ними можно пренебречь без особого вреда, то животное покрыто шерстью полностью. Поэтому если не ухаживать за шерстью, то это наносит вред всему организму питомца.

Кроме того, шампунь смывает с тела животного все: и грязь, и необходимый для защиты кожи в частности и всего организма в целом себум (липидный слой). То есть после тщательного мытья кожа будет сухой и открытой всем микроорганизмам и вредным факторам. Несомненно, если не воспользоваться бальзамом-ополаскивателем пару-тройку раз, это не приведет к фатальным последствиям. Но если так желать регулярно и часто, то ресурс животного может иссякнуть, и тогда возникают неприятности, самые безобидные из которых — сильный запах шерсти; жирная, сухая себорея; дерматиты; обострение аллергических реакций.

Использование бальзама-ополаскивателя помогает избежать возможных неприятных последствий: эти средства замещают липидный слой, позволяя организму выработать свой, «родной».

Обратите внимание: продукты «два в одном» не выполняют эту задачу: шампунь-кондиционер придает блеск и сохраняет текстуру шерсти, но не закрывает кожу.

Груминг-студия Елены Травинской

Студия «Как кошка с собакой» работает с 10 утра и до позднего вечера. Мы находимся в 5 минутах ходьбы от метро «Новокосино», удобнее всего добираться до нас из районов Новокосино и Новокосино-2, Перово и Жулебино, Вешняков и Косино, Кожухова и Реутова, Люберец, Балашихи и Железнодорожного.

Обратиться за консультацией можно по телефону +7 (495) 741-21-44.

Инструменты для ухода за шерстью

Обращаясь к грумеру в первый раз, многие хозяева собак и кошек сталкиваются с непониманием профессиональной терминологии. В частности, это касается названий инструментов, которые мастер может упоминать, объясняя порядок и особенности выполнения разных процедур. Ориентироваться в терминах и особенностях ухода за питомцем поможет словарик грумера.

Для ухода за шерстью, лапами, когтями и ушами мастер использует разные инструменты. Все они отличаются высочайшим качеством и надежностью: от этого напрямую зависит эстетический результат груминга, комфорт животного и скорость выполнения работы.

1. Расчески

Грумерские расчески изготавливаются из металла, они имеют заточенные конусообразные, но не острые зубья. Длина зубьев идентична длине шерсти собаки конкретной породы. Более того, во время работы с одним животным грумер может менять расчески — с учетом особенностей шерсти на разных участках тела. Для вычесывания колтунов и первого прохода по шерсти нужны модели с редкими зубьями, для завершающего ухода — с частыми. Для проработки жесткой шерсти используются расчески-скребки и грабли. Топ-кноты выполняются с помощью «парикмахерских» инструментов — расчесок с удлиненной заостренной ручкой, которой удобно вытягивать попавшие под резинку лишние пряди и волоски.

2. Щетки

Массажные щетки предназначены для длинношерстных собак, животных с негустой, средней по длине шерстью, а также для питомцев мелких пород. Модели с укрепленными зубьями подходят для собак с плотным подшерстком, для тонкой, короткой и шелковистой шерсти предпочтительны модели с щетиной. С помощью щетки шерсть укладывается, более того, благодаря деликатному воздействию на кожу улучшается кровообращение в эпидермисе. Топ-кноты формируются узкой массажной щеткой с удлиненной ручкой.

3. Пуходерки

Пуходерки имеют металлические зубья — идеально отшлифованные, в меру твердые, но при этом упругие. Они должны быть закреплены резиновым основанием. Такие инструменты, которые также называют щетками-сликерами и кордщетками, различаются по жесткости и размеру. Работать со спутанной, неухоженной шерстью проще грубой пуходеркой.

4. Ножницы

Ножницы — один из основных инструментов грумера. Они делятся на обычные (парикмахерские или специальные для животных) и на филировочные. Последние имеют зубчатые лезвия, удобные для прореживания шерсти и моделирования перехода между зонами стрижки. Их чаще всего выбирают для работы со шнауцерами, кокерами и длинношерстными терьерами. Ножницы с длинным лезвием используются для стрижек гривы у пуделей, для этой же породы грумеры часто выбирают модели с изогнутыми лезвиями. Уши и лапы обрабатываются короткими затупленными ножницами. В процессе домашнего груминга невыставочных собак могут использоваться специально заточенные бытовые ножницы, но профессиональные — предпочтительнее.

5. Ножи для стриппинга

Стриппинг — процедура выщипывания отмерших волосков у жесткошерстных собак. Она необходима не только для лучшей эстетики, но и для здоровья животного. Выполняется стриппинг с помощью специальных зубчатых ножей с разными размерами и частотой зубьев. Главная задача такого инструмента — упростить захват и удаление шерсти без ее срезания и без механического повреждения кожи животного. В ходе стриппинга одной собаки мастера часто меняют несколько ножей — с учетом анатомии питомца, чувствительности разных участков тела и различий в густоте шерсти.

6. Машинки для стрижки

Для стрижки животных используются только специально предназначенные для этого машинки. Они делятся на два типа — электрические и ручные. Электрические, безусловно, более удобные и производительные. Среди них есть профессиональные и любительские модели. Профессиональные дольше работают без перегрева, дополняются сменными насадками, комплектуются двигателями с редуктором. Любительские машинки стоят на порядок дешевле, они имеют фиксированные лезвия и возможность регулировать высоту шерсти в пределах 5‒30 мм. Ручные машинки предпочтительны в том случае, если нужно проработать небольшой участок, например, в области ушей или морды, а также если животное панически боится звука электрического двигателя. Также с помощью ручной модели легко убрать шерсть с грязью, которая может привести к поломке дорогостоящей электрической машинки.

7. Колтунорезы

Колтунорезами называют приспособления, напоминающие расчески,с тонкими ножичками, с помощью которых вертикально прорезаются колтуны перед вычесыванием.

8. Когтерезки

Инструмент для аккуратного удаления когтей может иметь конструкцию двух типов — гильотинную и с серповидными лезвиями. Для стрижки когтей небольших пуделей и щенков используются маникюрные щипцы, для самых маленьких щенят — маникюрные ножницы. Когти собак крупных пород укорачиваются с помощью кусачек-бокорезов. Обстриженные ногти корректируются по форме с помощью пилки или электрического гриндера.

9. Фены

Фены для груминга по конструкции мало чем отличаются от парикмахерских. Они имеют мощность в 1200‒2000 Вт, защитную сетку, препятствующую попаданию шерсти внутрь корпуса, регулятор температуры. Профессиональные модели рассчитаны на длительную работу без перерыва. Кроме того в салонах используются фены-компрессоры. При тех же мощностях потребления они имеют более мощный выдув воздуха. Для особо лохматых и больших питомцев они — спасение.

Профессиональный груминг в студии «Как кошка с собакой»

В груминг-студию Елены Травинской «Как кошка с собакой» можно обратится по любым вопросам, связанным с уходом за домашними животными и подготовкой к выставкам. Мы работаем с самыми качественными и современными инструментами, в совершенстве владеем всеми стандартами стрижек для выставочных собак, при необходимости привлекаем к работе опытных породников.

До нашей студии, расположенной в 5 минутах ходьбы от станции метро «Новокосино», удобно добираться из Новокосино, Новокосино-2, Жулебино, Вешняков, Перово, Косино, Кожухова, Реутова, Люберец, Балашихи и Железнодорожного. Записаться к нам и получить консультацию можно по телефону +7 (495) 741-21-44.

Самоочищение. Гипотеза о происхождении культуры

Статья Михаила Эпштейна о философии тела и груминге как протоязыке, предпосылки возникновения языка очень важна для понимания социального и культурного значения груминга в природе. Текст длинный, наукообразный, но безусловно интересный. В сети найти его не так-то просто, поэтому мы разместили его на нашем сайте для всех, кто глубоко интересуется вопросами груминга. Ссылка на источник

Естественно стремиться к чистоте. Так мы

вплотную подходим к чистой сущности поэзии.
Борис Пастернак

Биологические предпосылки культа и культуры — общая проблема естественных и гуманитарных дисциплин. «Существует ли природное основание у религии, покоящееся на великом и всеобщем жизненном процессе, который произвел на свет человечество и все еще держит его в подчинении..?»2 — этот вопрос на разные лады повторяют многие современные антропологи, историки религии и цивилизации. Никак не притязая на создание новой научной теории, мне хотелось бы обратить внимание на одно вполне тривиальное свойство живых существ — инстинкт самоочищения, который в своем поступательном развитии обладает потенцией созидать культуру и культ. Мы рассматриваем самоочищение как широкий феномен, присущий не только индивиду, но и группе, обществу в целом и включающий процесс взаимоочищения (социальный груминг как фактор консолидации сообщества).

От мухи до человека. Источники рефлексии

Данная гипотеза о происхождении культуры выросла из наблюдения за мухами. Я бездельничал, не писалось. Передо мной, в светлый круг от лампы, часто садились мухи, и жизнь их раскрылась для меня с неожиданной стороны. Одна муха ползала по письменному столу — и подолгу замирала, делала что-то малозначительное своими лапками. Угнетенный своим бездействием, я решил присмотреться к тому, что же делает муха, когда она ничего не делает. Она умывалась всухую, обтирая лапками головку и прочие членики своего малоприятного тела.

В тот вечер жизнь мух развернулась передо мной ближе, чем обычно. Обнаружилась в них поразительная чистоплотность, которую трудно было предположить в столь заразных тварях. Обычно, говоря о мухах, выделяют в их образе жизни грязные, отвратительные подробности, словно не замечая, что едва ли не большую часть времени эти твари заняты кропотливой личной гигиеной. Энтомологи признают невероятную чистоплотность мух и считают их морфологически чуть ли не самыми совершенными среди насекомых 3. Поползав немного по столу, они начинают долго сучить лапками, то передними, то задними, словно отмываясь от той нечисти, которая налипает на них с клеенки. Движение их волосоподобных ножек, трущихся друг о друга, очень похоже на человеческое умывание. Видимо, не только они для нас источник заразы, но и мы для них; и притом они уделяют чистоте гораздо больше внимания и времени. Сквозь торопливые движения мушиных лапок угадывается почти болезненная мания чистоплотности, они ни на секунду не оставляют своего тельца в покое, но теребят его, обследуют и вытряхивают до микроскопических пылинок.

И собаки, и кошки — это гигиенические машины, которые работают всеми рычагами своего тела, чтобы удалить мельчайшие пылинки с самых удаленных его частей. Языком они мочат лапки, чтобы подвергнуть свою шкурку влажной уборке, затем облизывают эту пыль, пуская ее в расход по пищеварительному тракту, и снова протирают, и снова облизывают. В общем, если взять некую непрерывную нить жизни, ее основу, на которую наслаиваются все другие занятия, — то эта основа есть умывание, облизывание, вычесывание, все виды самоочищения. Можно сказать, что жить для этих существ означает — чистить себя.

А человек? Умоется несколько раз в день по две минуты, примет душ или ванну на десять-двадцать минут… Как это ничтожно сравнительно с животными и насекомыми, — словно у человека атрофировалась потребность чистоты. Презренные твари, вроде мух, на самом деле, аристократы природы, в сравнении с которыми разумные существа — просто неряхи и растрепы. Но зато сколько сил и времени у человека уходит на другое: на познание и творчество, на культуру, на переделку природы! И вот здесь-то стоит задуматься: что в жизни человека соответствует тому грандиозному месту, какое занимает самоочищение в жизни животных? Ведь должны же эти биологические рефлексы как-то срабатывать и в человеке, пусть в какой-то скрытой, опосредованной форме.

Очевидно, носитель современной цивилизации потому освободился от необходимости посвящать большую часть своего времени физическому самоочищению, что нашел иные способы защиты от окружающей среды: во-первых, одежду, во-вторых, дом, в-третьих, город, и т.д. Можно было бы долго перечислять все те искусственные оболочки, которыми человек ограждает себя от мирового хаоса в образе мусора и пыли, — он зарывается в гигантскую толщу почти непроницаемых культурных слоев, а ту ничтожную пыль, которая все-таки доходит до него через эти слои, он уничтожает уже обычным гигиеническим способом. Но в принципе свою потребность в чистоте человек стал исполнять иначе, так сказать, «превентивно», прячаясь и ограждаясь от мировой грязи, а не допуская ее на себя и затем смывая. Не есть ли все то, что принято называть культурой, — лишь гигантский заслон человека от мусора, хаоса, беспорядка окружающей среды, т.е. иначе реализованная потребность чиститься, охорашиваться, приводить себя в порядок?

Разумеется, можно спорить, имеются ли вообще инстинктивные основания, врожденные внутренние мотивации у культуры. Но такой подход лежит на одном из главных путей развития современной науки. Так, «антропный принцип» широко обсуждается в физике, которая склонна объяснять многие «странные» законы природы и «случайные» константы, такие, как квантовая постоянная Планка, их необходимостью для появления человека во вселенной. При малейшем изменении физических констант феномен человека просто не мог бы иметь места, в космосе не было бы условий для его зарождения и выживания как биологического существа. Если уж антропный принцип применим к изучению неживой природы, то тем более живая природа, поведение животных, вполне может рассматриваться телеологически, как совокупность условий, делающих возможными появление человека как культурного существа. Иными словами, антропный принцип, завоевавший себе место в естественных науках, заслуживает переноса в гуманитарные науки, хотя бы на том основании, что науки о человеке не могут не иметь методологической точкой отсчета самого человека.

Как же мог бы выглядеть антропный принцип объяснения «культуры из природы», точнее, «природы как условия культуры»? Если допустить, что культура заложена уже в природе, как саморазвитие некоего инстинкта, удовлетворение которого постепенно выводит человека за предел природы, то не есть ли самоочищение именно та мотивация, которая вернее всего способна работать на созидание культуры, точнее, самозарождение ее из природы?

В прошлом культуросозидательная роль часто приписывалась половому инстинкту (теория либидо и сублимации) или чувству голода (немецкая пословица «человек есть то, что он ест», теоретически переосмысленная Фейербахом 4, и близкие к этой глубокой истине учения экономического материализма). Невозможно отрицать огромную роль этих врожденных мотиваций в становлении сложнейших форм и ритуалов культурного поведения. Следует заметить, однако, что по своей энергетической сути это «консервативные» мотивации, которые либо пополняют утраченное (питание), либо разряжают накопленное (совокупление), т.е. восстанавливают утраченный баланс организма с живой и неживой средой. 5 В акте утоления пищевого или полового голода организм как бы встраивается в среду, образует с ней одно целое, наполняет себя извне или размножает себя вовне.

Инстинкт самоочищения направлен на отделение организма от среды и повышение его упорядоченности (чистоты) по сравнению со средой. Чиститься можно даже при отсутствии грязи, — это процесс самодовлеющий, чувственно самоценный. Показательно, что животные, как правило, тратят на чистку больше времени, когда находятся в стрессе, когда им что-то угрожает. «Я себя трогаю — значит, я существую».

Приятно гладить, ласкать себя, окутывать влажной пленкой — состояние полной погруженности вовнутрь, отрешенности от среды. Таков врожденный нарциссизм живого существа, и чрезвычайно существенно, что именно и только в этом самоочищении животное поворачивается себе навстречу, оглядывает и ощупывает себя со стороны. Пожирая и совокупляясь, тварь устремлена к чему-то внешнему, как бы «выскакивает» из собственной шкуры; акт самосозерцания, самосознания не может вместиться в эту безостановочную и безоглядную поглощенность чем-то или кем-то другим — добычей или партнером. И только самоочищение не выводит животное из себя, а возвращает к себе — это как бы медитативные минуты в жизни животного, когда оно свободно от угроз извне и от собственных вожделений и, обретая самодостаточность, ласкает, вылизывает само себя. Не отсюда ли человеческое самосознание, столь близкое — на духовном уровне — потребности ощупать себя, очистить от всего внешнего, наносного, исторгнуть, словно из налипшей шелухи, ядро своего истинного «я»?

Сознание, или рефлексию, можно определить как акт возвращения существа к самому себе, как вычленение в совокупности ощущений той самости, или субъектности, которая и есть носитель этих ощущений. Омовение есть физический аналог и прототип сознания. Ведь нет другой такой ситуации в нашей обыденной жизни, когда мы последовательно воспроизводили бы все очертания собственного тела, как бы творили в воздухе его объемную, планиметрическую модель. Моющая и мылящая рука выступает как орган самосознания. Обычно, как орган физический, она направлена на достижение или отталкивание чуждых вещей, а тут извне возвращается к тому, что ее изнутри заключает и «въемлет», — к телу. Это прикосновение извне к тому, чему принадлежишь изнутри, и есть прообраз сознания: человек, являясь частью природы, членом ее всеобъятного тела, все-таки способен выходить за ее предел, осмыслять ее, вторгаться в нее (а значит и в себя) — снаружи, а не просто пребывать в ее составе, как камни или растения. 6

Одним из признаков, по которому зоопсихологи и этологи определяют степень рефлексии у животных, является способность отождествлять себя с изображением в зеркале. Эта способность, обнаруженная пока что только у шимпанзе и орангутангов, проверяется так: на тело наносятся пятна, которые можно увидеть только в зеркале. Если животные пытаются их счистить, значит, в зеркале они узнают себя. Это еще одно свидетельство опосредованной связи рефлексии и чистки: видеть себя — касаться себя.

Рефлексия есть самоудвоение в зеркале собственного сознания, но первичной формой такого самоудвоения является совокупность метателесных акций, направленных на идентификацию собственного тела. Во многих языках, в том числе и русском, «схватить» означает «понять»: мышление — схватывание, а собственно рефлексия — схватывание себя. Это «хватание себя», скольжение языка и лапок по собственной шкурке, с целью отмыть себя от грязи, отделить себя от не-себя — не есть ли природное начало рефлексии? В акте самоочищения животное ищет и добывает себя, а не чужое, как в питании и соитии. Животное может заниматься этой гигиеной подолгу, черпая в ней самоцельное наслаждение, как и человек черпает самоцельное наслаждение в культуре, находя в ней все более тонкие средства самоорганизации, отличения себя от не-себя и обретения себя в себе. Автоэротизм — удовольствие, доставляемое прикосновениями к собственному телу, самооглаживанием, самовылизыванием. Подобно тому, как эротическое удовольствие служит целям размножения и продления человеческого рода, так автоэротическое удовольствие служит цели самоочищения, фильтрации грязи, создания культуры.

Культура часто определяется как многоуровневaя система языка, на котором человечество общается само с собой (внебиологический способ автокоммуникации человеческого рода). Но культура имеет отношение не только к языку как системе знаков, но и к языку как органу в ротовой полости. Как показывают современные исследования в области этологии и зоосемиотики, далеко не случайно, что один и тот же орган служит орудием самоочищения — и орудием звуковой артикуляции.

 

Груминг у животных и семиотика границы

Научная литература об инстинкте чистки (grooming) среди животных относительно невелика: монографические исследования отсутствуют (за исключением книги Робина Данбара, о которой будет сказано дальше), а в обобщающих трудах и учебниках по этологии этой проблеме уделяется всего несколько абзацев или строк, как правило, подчеркивающих ее сложность и неизученность — на всем эволюционном пространстве от мухи до обезьяны. Ф. Хантингфорд приходит к выводу о том, что муха в процессе умывания, как сложная кибернетическая система, принимает целый ряд иерархически соподчиненных «решений», касающихся последовательности в очищении передней части тела, головы, ножек, и т. д., и рисует сложную схему таких операций.7 Как отмечают исследователи обезьян, «эпизоды чистки… занимали почти все время за период наблюдения».8

Внимание специалистов привлекает прежде всего тот загадочный факт, что чистка отнюдь не всегда связана с наличием частиц грязи на теле животного. Часто этот процесс лишен прямой физиологической цели и служит скорее актом социального общения или механизмом нервной компенсации. Хантингфорд предполагает, что чистка каким-то образом связана с мутациями организма или с другими отклонениями от поведенческой нормы животных. Так, у мышей, приведенных в состоянии нервного шока, наблюдалось беспрестанное умывание мордочек — жестикуляция, как бы призванная восстановить нормальную психическую саморегуляцию, вернуть «ощущение себя».9

В некоторых животных сообществах, например, у бабуинов, развит обряд взаимного очищения, который служит «наиболее частым и очевидным выражением «дружественности»»10, а у многих видов птиц «первоначальной функцией охорашивания и груминга было соблюдение чистоты, но в ходе эволюции все больше возрастала важность другой функции — способствовать образованию брачных пар».11 Причем такая взаимная — парная или коллективная — чистка «направлена преимущественно на те части тела, которые наиболее трудно доступны для самого животного» 12, т. е. дружеские и брачные узы поддерживаются неспособностью отдельной особи себя очищать. Эта «спрятанность» отдельной особи от самой себя оказывается стимулом привлечения другого, что создает своего рода прообраз диалогического отношения в мире животных: чистота, т.е. выделенность себя, предполагает знание себя со стороны другого, ибо только со стороны я могу обрести завершение своего «я».

Михаил Бахтин назвал эту ситуацию, образующую основу культуры, «вненаходимостью». «Ведь даже свою собственную наружность человек сам не может по-настоящему увидеть и осмыслить в ее целом, никакие зеркала и снимки ему не помогут, его подлинную наружность могут увидеть и понять только другие люди, благодаря своей пространственной вненаходимости и благодаря тому, что они другие. В области культуры вненаходимость — самый могучий рычаг понимания».13

Как ни парадоксально такое применение культурной парадигмы к природе, оно подтверждается на самом первичном, материальном уровне: животное не может само полностью вылизать себя — для этого ему нужен язык другого. Для образования и замыкания своего физического бытия, для отделения себя от не-себя, что и составляет стимул самоочищения, животное нуждается в партнере. Особенно характерна чистка для взаимоотношений матери и детенышей, вообще родственных особей, но она же служит основой и широких социальных притяжений. «Для большинства приматов груминг (чистка) — важная социальная активность, функция которой — не только удаление паразитов с кожи, но также «общественное цементирование», подтверждение социальных уз. Большей частью груминг происходит между близкими родственниками, но устойчивые взаимоотношения, подкрепляемые грумингом, могут существовать не только между родственниками».14

Сказанное выше о приматах относится и к примитивным человеческим обществам, где, по словам М. Л. Бутовской, груминг «является филогенетическим гомологом аналогичного поведения других приматов. Груминг наблюдается во всех традиционных обществах (в виде обыскиваний головы, выщипывания волос на теле, очистки кожи от отшелушившегося эпидермиса, выдавливания гнойничков и пр.) и занимает существенное время в бюджете времени ежедневной активности членов группы».15

В книге Робина Данбaра «Груминг, сплетня и эволюция языка» на большом полевом материале изучения приматов выдвигается гипотеза, что язык происходит от обрядов чистки, которая выполняет функцию скрепления социальных групп. Бабуины и шимпанзе живут группами по 50-55 особей и посвящают чистке одну пятую своего времени, но люди живут в еще более крупных коллективах. Даже если ограничить состав ближайшей социальной группы (на производстве, в армии и т.п.) размером 150 человек, для осуществления взаимной чистки каждому понадобилось бы 40 % времени, что практически неосуществимо. По мере того, как группы разрастаются, непосредственный физический контакт между их членами становится невозможен — и уступает место «сплетне». Сплетня — это чистка языком, уже не в его осязательном, а произносительном качестве. Язык позволяет общаться одновременно многим со многими и облегчает установление и поддержание социальных контактов в большой группе. Члены группы обсуждают друг друга: кто хороший, кто плохой, кто с кем дружит, кто кому нравится и почему, и т.д. Язык — это способ «промывать косточки» ближним, «дешевая и сверхэффективная форма груминга».16 Книга Данбара вызвала большой и в целом положительный резонанс в научной прессе.

Многие высшие млекопитающие, как подтверждают исследования, проявляют наклонность к чистке «независимо от конкретной нужды. /…/ Животное не ждет, пока его шкурка загрязнится, потускнеет или в ней заведутся паразиты. /…/ Не исключена возможность, что какой-то еще неизвестный внешний фактор запускает это поведение (grooming), но требует исследования и такая возможность, что процесс очищения сам вознаграждает себя, поскольку производит некоторую стимуляцию или усиление».17 Вот это самовознаграждающая функция чистки и есть, по моему мнению, аналог или прафеномен всех культурных процессов, в ходе которых человек пропускает весь окружающий мир через набор фильтров — гигиенических, информационных и других. Знаменательно, что в русском языке само понятие «чистого» этимологически родственно понятию «цедить» — пропускать через фильтр.18

«Фильтр» — одно из важных понятий современной культурологии. Культура есть система границ, каждая из которых наделена своей избирательной и пропускной способностью: отделять «свое» от «чужого». Культура как целое предстает, в семиотических терминах, как многослойная система фильтров — гигиенических, этических, ритуальных, информационных, многократно очищающих внутреннее пространство культуры от внешнего хаоса, «грязи» и «шумов» окружающего мира. Приведу высказывание Юрия Лотмана:

«Функция любой границы или фильтра (от мембраны живой клетки до биосферы, которая, согласно Вернадскому, есть подобие мембраны, покрывающей нашу планету, и до границы семиосферы) состоит в том, чтобы контролировать, отфильтровывать и приспособлять внешнее к внутреннему. Эта инвариантная функция реализуется по-разному на разных уровнях. На уровне семиосферы она предполагает отделение «своего собственного» от «чьего-то чужого», фильтрацию того, что приходит снаружи и трактуется как текст на чужом языке, и перевод этого текста на свой собственный язык. Таким образом, внешнее пространство структурируется». 19

Характерно, что Лотман ссылается на Вернадского, семиосферу строит по образу биосферы и находит аналог семиотической границы, как основополагающего фактора культуры, в клеточной мембране. Но если такое уподобление текста первичной клетке по-своему закономерно, то тем более целесообразно сравнивать те фильтры, которые используются в человеческой культуре и в поведении животных, поскольку здесь обнаруживается возможность уже не просто аналогии, но какой-то более существенной, быть может, генетической или исторической связи. Не есть ли культура — ряд повышающихся уровней груминга, индивидуального и коллективного, — обряд непрерывной фильтрации, идущий от уровня физической гигиены до религиозных законодательств? Все разнообразные сферы культуры, включая науку, искусство, этику, оказываются фильтрами, осуществляющими самоочищение человека и человечества.

Чистота и культура

Состояние человека в культуре хорошо передается словами Ф. Ницше: «…Крайняя чистота в отношении себя есть предварительное условие моего существования, я погибаю в нечистых условиях, — я как бы плаваю, купаю и плескаюсь постоянно в светлой воде или в каком-нибудь совершеннопрозрачном и блестящем элементе»20. Этим прозрачным и блестящим элементом, которым омывает себя человек, не обязательно должна быть вода. Это может быть воздух высот, система общественных ритуалов, законы логики, правила перевода с языка на язык… Важно лишь, чтобы этот элемент уносил с собой хаос, продукты распада, выделяемые человеком из собственного тела и души. Феномен человека и построенной им цивилизации возможен потому, что животное чистит себя: но именно продолжая чистить себя, человек перестает быть животным.

Тяга к чистоте, к самоочищению — основа всех религиозных культов и становящейся из них мирской культуры. Обряд омовения занимает центральное место в иудейской, христианской и магометанской религиях (бар-мицва, крещение, омовение перед намазом). Крещение, т.е. погружение человека в священную реку или купель, вода которых смывает с него греховную нечисть, — главное таинство христианства. Не обязательно вода или другая жидкость наделяется функцией очищения — например, путешествующим мусульманам, оказавшимся вдали от водных источников, вменяется в обязанность очищать себя верхим слоем песка или земли. На Цейлоне углубленное созерцание воды считается уже достаточным для очищения. Субстанция обряда меняется, но функция остается неизменной.21

Причем в религии, особенно в неизбежном для нее требовании аскезы, самым ясным образом обнаруживается, что из всех природных инстинктов самоочищение (вылизывание, расчесыванье, оглаживанье, отряхиванье) является не только наиболее духовно продуктивным, но в какой-то меревыступает за границы природы вообще, противостоит тем инстинктам, где природа утверждает свою власть над особью. И голод, и похоть, против которых направлена и религиозная, и общекультурная аскеза, отдают человека в плен природы. Экономические и сексуальные теории культуры на самом деле быстро разоблачают себя как теории отрицания культуры, что практически обнаруживается в социальных и сексуальных «революциях», резко нигилистических по отношению к культуре и, при последовательном проведении, способных разрушить ее до основания.

Еда и совокупление выражают существенную неполноту человека и ставят его в зависимость от внешнего мира. Он должен постоянно наполняться внешним и переливаться во внешнее, чтобы поддерживать свое бытие и производить потомство. И лишь акт самоочищения есть порожденное самой природой преодоление природы, самоосвобождение материального существа из пут материи, способ достижения индивидуации, обособления. Очищая себя, человек принадлежит уже не внешней среде, которая «липнет» к нему и затягивает в себя, а принадлежит чему-то высшему, для чего он и извлекает себя из этого навязчивого вещества.

Так и животное, вычищая грязь из своей шкуры, как бы вылепляет себя из
сплошного и вязкого земного месива, продолжает процесс своего рождения на свет — уже собственными усилиями. Не случайно ведь самка после родов обычно вылизывает своих детенышей, освобождая их от остатков плаценты и внутриутробных веществ. Последующее самовылизыванье, самоочищение есть как бы продолжение — индивидуальной инстинктом — той творящей воли, которая вывела все живое на свет, обособила его от не-себя, от всего «остального» на свете. Грязь — это и есть «остальное», мелкими, безличными пылинками налипающее на теле и лишающее его четкой, осмысленной самости.

Тема грязи и чистоты — одна из основных, если не самая основная тема детства, проходящая в виде строгого нравственного императива. «Надо, надо умываться по утрам и вечерам, а нечистым трубочистам стыд и срам» — в этих милых стихах Корнея Чуковского прямо сопрягается состояние тела и души, соматика и этика: быть нечистым — стыдно, ибо мы тем самым опускаемся в низший, менее расчлененный разряд существ, мы как будто еще недостаточно родились. Вот почему в детстве, где добытийный зов особенно силен и заманчив, умыванье — важнейшая нравственная задача, ведущая ребенка к укреплению в бытии и развитию чувства личности. Можно привести в пример множество детских стихов, где именно любовь к мытью, чистота рук и лица, тела и одежды выступает как основа всего педагогического назидания, как первоэлемент эстетического и нравственного воспитания, как залог всего «хорошего» (в его отличии от «плохого»), как символ красоты и добра («Что такое хорошо и что такого плохо» Владимира Маяковского, «Письмо ко всем детям по одному очень важному вопросу» Юлиана Тувима).

Таково, очевидно, развитие не только отдельного человека, но и всего человечества. В своем зарождении — в Древнем Египте, у пифагорейцев — этика и эстетика неразрывно связаны с гигиеной, правилами содержания души и тела в чистоте.

Система культуросозидающих фильтров

Вообще говоря, можно условно выделить семь основных фильтров — этапов поступательного развития «очистительного» инстинкта. Одновременно это этапы выделения человека из природы: гигиенический, экономический, социальный эстетический, этический, интеллектуальный, религиозный.

Гигиена — это чистота тела ради здоровья самого тела, благополучия его физических отправлений, ради самосохранения биологической особи. На этой стадии инстинкт действует как в животных, так и в человеке, хотя у человека несравненно усложняется система искусственных фильтров, обеспечивающих чистоту организма: сюда включаются практически все изделия легкой, пищевой и фармацевтической промышленности. Особенно важна система диетических предписаний, включающая разделение всей пищи на «полезную» и «вредную», «чистую» и «нечистую», «кошерную» и «некошерную».

Второй фильтр, отделяющий свое от не-своего — экономический: чувство собственности и система относящихся к ней прав и обязанностей. Любопытно, что во французском языке слово «propre» означает «собственный» — и одновременно «чистый», «опрятный», «чистоплотный». Инстинкт собственности — это сдвиг инстинкта чистоты за физиологическую границу. Собственность — это чистота нашего пребывания за пределом своего тела, в тех вещах, в которых мы устанавливаем границу своего «я». Отсутствие собственности, общая собственность, присвоение чужой собственности — признак или причина нечистоплотности, и наоборот, щепетильность, скрупулезность, аккуратность — качества хорошего собственника. По этологическим данным, уже у детей в 2-3 года чувство собственности вполне развито, причем самым важным является не размер собственности, а четкость и ясность ее границ. Этот же фильтр собственности определяет проведение территориальных, государственных границ, через которые иностранное «процеживается» по определенным правилам (виза, таможня). Если правила гигиены определяют здоровье тела, то права собственности — здоровье общественного организма.

Третий фильтр — собственно социально-иерархический, разделяющий разные классы и касты общества на основе чистоты крови или образа жизни. Например, касты в индийском обществе разделяются всецело по признаку чистоты и нечистоты, так что представители низших каст занимаются исключительно «грязным» промыслом — стирают белье, стригут волосы, обмывают трупы — и сами являются неприкасаемыми для высших каст, которым запрещено заниматься физическим трудом. Также и характерное и для Запада разделение «физического» и «умственного» труда, «синих» и «белых» воротничков проходит преимущественно по линии «грязного-чистого» — и это, пожалуй, единственное, что объединяет современные демократии с аристократическими обществами древности и средневековья, где «чистота породы» отделяла дворянство от плебса. Разумеется, есть огромная разница между чистотой интеллигенции и чистотой аристократии — но то, что объединяет их, есть именно чистота, достигаемая на генетически-родовом или лично-профессиональном уровне.

Следущий фильтр, где чистота уже не подчиняется физиологическим или утилитарным критериям, это эстетика: чистота ради самой чистоты.

Эстетическое, по Гегелю, — это идея, достигшая наиболее совершенного чувственного воплощения, следовательно, наиболее очищенная от чуждых материальных вкраплений, нарушающих идею данного рода или вида. Быть красивым — значит отделить от себя все «не-свое», «остальное», стать вполне собой. На этой стадии инстинкт очищения еще свойствен некоторым высшим животным, но он уже имеет другую цель, нежели пищевой и половой инстинкты. С точки зрения гигиены, чистота так же служит здоровью и физическому процветанию, как и питание или совокупление. С эстетической точки зрения, инстинкт чистоты обособляется от двух других. Нет ничего более безобразного, чем зрелище широко открытого рта или выставленного вперед полового члена. Эстетика тела связана с замкнутой на себя, округлой поверхностью, предназначенной для созерцания, и поэтому избегает темных отверстий плоти, уже расходясь с физиологической продуктивностью и целесообразностью.

Этика — это уже не очищение тела, а очищение от телесного. Самое чистое, гигиенически здоровое и эстетически прекрасное тело не обеспечивает чистоты души, которая требует освобождения как раз от телесных влечений и побуждений, даже тех, которые направлены на чистоту самого тела. Нужно отлепить от себя уже не вещественную грязь (как в эстетике), а грязь вещественности как таковой. Отсюда императив скромности, умеренности, воздержания, с которого начинается культура как таковая, выделяющая человека из состояния дикости, «варварства». Древнейший памятник афористики — египетское «Поучение Кагемни» (2980-2900 до н.э.), начало которого гласит: «Счастливым останется скромный». Благородная сдержанность противопоставляется природной необузданности.

Интеллект, или логика — это следующий фильтр: способность очиститься не только от телесности, но и от душевности, вообще от своей единичности как таковой, посмотреть на себя со стороны, с точки зрения всеобщности. Тут объектом становится «я» в целом, от которого отслаивается мыслящее, самосознающее «сверх-я». На интеллектуальной стадии важен сам момент раздвоения, посредством которого мыслящее существо отстраняется не только от извне пристающей грязи, не только от эманаций собственного природного тела, но и от эмоционально-экспрессивного «я», восходит над собственной субъективностью. По Декарту, ясность, отчетливость, самоочевидность — главный критерий рационального суждения: идея должна быть очищена от всего смутного, сомнительного. Правила логики — квинтэссенция чистоты, извлеченной из случайных, хаотических,произвольных отношений между предметами. Это — интеллектуальное бескорыстие, еще более радикальное, чем этическое.

Чистота в гигиеническом смысле принадлежит природе, в экономическом, социальном, эстетическом, этическом и логическом — культуре, состоящей из этих пяти основных компонентов… Наконец, есть еще чистота в сверхприродном и сверхкультурном, религиозном смысле. Она коренным образом отличается от предыдущих видов чистоты — тем, что источник грязи обнаруживается здесь не вовне, а в себе, в самой глубине личности — как первородный грех, отпадение от божества, изначальная подверженность страстям, рабская привязанность к объектам природы и идолам общества.

В основе религиозной чистоты лежит табу — запрет на прикосновение, который поначалу имел, возможно, элементарно гигиенический смысл. Запрещалось прикасаться ко всему грязному, низкому, заразному, что грозило физическому существованию рода. Но в какой-то момент смысл табу преобразился: человек почувствовал, что прикосновение к чему-то может пачкать не только его самого — он сам может кого-то испачкать. Не только окружающее грязнее его — он сам грязнее чего-то; и это «что-то», к чему нельзя прикасаться не из опасения загрязниться, а из опасения загрязнить, и есть священное. Если культура оберегает человека от чего-то низшего, внешнего, то в культе человек оберегает нечто высшее и внутреннее от самого себя. Такой переход от культурного к религиозному мог свершиться лишь через высшую точку культуры — интеллектуальное самоотстранение, в ходе которого человек перестал смотреть из себя и посмотрел на себя. Теперь, в беспристрастном и надличном состоянии ума, он смог рассмотреть свое «я» как то внешнее и опасное, от чего исходит нечистота и что требует обложения системой воздержания и запретов. Так возникло священное — та высшая степень чистоты, по отношению к которой человек всего себя, в корне своем, осознает нечистым, первородно греховным.

Так инстинкт самоочищения, возникая в недрах животной особи, ведет ее за пределы природы, через все сферы культурного самоутверждения человека, — к тайне священного, к неприкосновенной чистоте божества.

Чистое и нечистое

Человек достиг наибольшего в искусстве самоочищения, даже, можно сказать, создан, как культурное существо, инстинктом чистоты. Но именно поэтому он постоянно ощущает не только окружающий мир, но и, главным образом, самого себя источником нечистоты. Инстинкт чистоты может вести к перфекционизму, к мучительной и порой самоубийственной мании совершенства. При этом животные порой воспринимаются как более чистые существа — именно потому, что они не противопоставлены окружающей среде, не отличены от нее так, как человек, и сами критерии различия между чистым и грязным для них снижены.

Андрей Синявский выразительно передает эту манию чистоты, приводящую человека даже к желанию смерти — как последнего очищения от самого себя, от неустранимой грязи своего физического существования:

«Почему-то грязь и мусор сосредоточены вокруг человека. В природе этого нет. Животные не пачкают, если они не в хлеву, не в клетке, то есть опять-таки — дела и воля людей. А если и пачкают, то не противно, и сама природа, без их стараний, очень быстро смывает. Человек же всю жизнь, с утра до вечера, должен за собой подчищать. Иногда этот процесс до того надоедает, что думаешь: поскорее бы умереть, чтобы больше не пачкать и не пачкаться. Последний сор — мертвое тело, которое тоже требует, чтобы его поскорее вынесли». 22

И через несколько страниц: «Хорошо, уезжая (или умирая), оставлять после себя чистое место». И следующая мысль: «Господи, убей меня!» 23

Путь от грязного к чистому далеко не прямой, на нем возникают попятные и круговые движения, когда чистота, возникая на одном уровне человеческого бытия, допускает и даже требует загрязнения на другом. Религиозные и этические понятия чистоты часто вступают в противоречие с гигиеническим и эстетическим. Так, Св. Катерина Сиенская, преодолевая свое отвращение к язвам больных, за которыми ухаживала, заставила себя выпить чашу гноя. Религиозное очищение может не только пренебрегать правилами гигиены, но и закономерно приводить к ритуальной нечистоте, так что соединение плоти с грязью должно свидетельствовать о нечистоте самой плоти, которую превозмогает аскет или святой, намеренно «запускающий» свое тело.

В других случаях, ритуальная нечистота, например, посыпание головы пеплом в знак скорби, может служить знаком самоотождествления с прахом умерших — или орудием предотвращения смерти, как бы добровольной прививкой против нее. Мэри Дуглас описывает похоронный обряд африканского племени Ньякюса, обитающего к северу от озера Ньяса: «…В обряде оплакивания активно поощряется грязь. Скорбящих забрасывают мусором… Добровольное приятие символов смерти — нечто вроде профилактики против действия смерти». 24

Иными словами, грязь может активно использоваться и в культовом, и в культурном обиходе человечества, восстанавливаясь на одних уровнях, чтобы преодолеваться на других, так что процесс самоочищения постоянно создает помехи самому себе. Это подтверждается постоянно растущим количеством мусора и отходов, создаваемых культурой и подтачивающих ее собственное гигиеническое основание. Культура имеет свойство загрязнять себя тем самым, от чего она очищается, — подобно ребенку, размазывающему по лицу то, что выдавил из желудка.

Именно благодаря интенсивности самоочищения человек из всех природных существ оказывается и самым чистым, и самым грязным. Можно даже сказать, что человека отличает от других существ не столько достигнутая чистота, сколько степень различенности чистого и нечистого.

Примечания

1 Б. Пастернак. Соб. соч. в 5 тт., М., Художественная литература, 1991, т. 4, с. 370.
2 Walter Burkert. Creation of the Sacred. Tracks of Biology in Early Religions. Cambridge (MA), London (England): Harvard University Press, 1996, p. XI.
3 Например, в классическом сочинении Ж. А. Фабра «Инстинкт и нравы насекомых» практически ничего не говорится об инстинкте чистки, столь развитом у мух и других видов насекомых.
4 «Der Mensch ist, was er isst «- из статьи Людвига Фейербаха о книге Якоба Молешотта «Физиология пищевых продуктов».
5 В этом маленьком трактате я никоим образом не претендую на критику фрейдистских и марксистских концепций культуры, что потребовало бы совершенно другого объема и жанра изложения. Моя задача — только обратить внимание на возможность альтернативной концепции, выводящей культуру из мотиваций чистки — самоочищения и взаимоочищения.
6 «Всякая нечистоплотность кажется нам несовместимой с культурой. (…) Нас не удивляет, что употребление мыла кому-то кажется прямо-таки мерилом культуры», — писал Зигмунд Фрейд («Недовольство культурой», в его кн. Психоанализ. Религия. Культура. М. Ренессанс, 1992, с. 91). Мыло очищает наличное, физическое тело — и одновременно создает вокруг него другое, облекающее, как бы духовно-эфирное. «Обмылить» себя — это как физически, осязательно себя «обмыслить». Сама субстанция мыла: абсолютная скользкость, летучесть прикосновения, прозрачная пленка, извне покрывающая плоть и одновременно ее очищающая — всё это делает мыло физическим аналогом мысли, её вездесущего, всеобъемлющего, всепроясняющего бытия. Возможно, что индивидуум может глубже осмыслить себя именно на границе с инородной стихией — водой, очерчивающей предел тому, что ощущается как «я», и побуждающей к интенсивной рефлексии, самоопределению.

7 Readings in Animal Behavior, ed. by Thomas E.McGill. New York et al.: Holt, Rinehart and Winston, 1965, v.1, p.298.

8 Felicity Huntingford. The Study of Animal Behavior. London, New York: Chapman and Hall, 1984, pp.79-80.
9 Ibid., p.325. К сходному выводу, что интенсивное умывание у животных часто служит реакцией на конфликтную или устрашающую ситуацию, приходит Bradford N. Bunnel. Mammalian Behavior Patterns, in Comparative Psychology. A Modern Survey, ed. by Donald A.Dewsbury, Dorothy A. Rethlingshafer. New York et al.: McGraw Hill Book Co., 1973, p. 104.
10 Readings in Animal Behavior, p.546.
11 Klaus Immelman. Introduction to Ethology. New York & London: Plenum Press, 1980, p.56.
12 Ibid., p.56.
13 М. М. Бахтин. Литературно-критические статьи. М., «Художественная литература», 1986, с. 507.
14 Lee C. Drickamer, Stephen H.Vessey. Animal Behavior: Concepts, processes, and methods. Belmont (CA): Wadsworth Publishing Co., 1986, p.394.
15 М. Л. Бутовская. Язык тела: природа и культура (эволюционные и кросс-культурные основы невербальной коммуникации человека. М.: Научный мир, 2004, с. 117.
16 Robin Dunbar. Grooming, Gossip and the Evolution of Language. London, Faber and Faber, 1996, p.79. К сожалению, я познакомился с этой книгой уже после написания (1981, 1992) и опубликования (1998) этой статьи. Зато было приятно обнаружить, что моя гипотеза происхождения культуры из обрядов самоочищения и взаимоочищения имеет эмпирическое подтверждение
17 Bradford N. Bunnel. Mammalian Behavior Patterns, ed. cit., pp.104-105.
18 Знаменательно, что в русском языке само понятие «чистого» этимологически родственно понятию «цедить» — пропускать через фильтр. «Чистый» — страдательное причастие от «цедить» — «цедтый», т.е. «процеженный». Макс Фасмер. Этимологический словарь русского языка в 4 тт., пер. с немец. О. Н. Трубачева, под ред. Б.А.Ларина. М., Прогресс, 1987, т. 4, сс. 295, 366-367. Н. М. Шанский, В. В. Иванов, Т.В. Шанская. Краткий этимологический словарь русского языка. М. Просвещение, 1975, сс. 483, 495
19 Yuri M. Lotman. Universe of the Mind. A Semiotic Theory of Culture, transl. by Ann Shukman. Bloomington and Indianopolis: Indiana University Press, 1990, p.140 (обратный перевод с английского).
20 Фридрих Ницше. Соч. в 2 тт. М., «Мысль», 1990, т.2, с.706.
21 Обрядам очищения в разных религиях посвящена монография: Mary Douglas, Purity and Danger. An Analysis of Concepts of Pollution and Taboo, New York, Washington: Frederick A. Praeger Publishers, 1966.
22 Абрам Терц (Андрей Синявский). «Мысли врасплох», в его кн. Собрание сочинений в 2 тт., т.1, М., СП «Старт», 1992, с.318.
23 Там же, сс. 320, 321.
24 Mary Douglas, Purity and Danger, p.177.

Что такое груминг?

Жизнь в джунглях мегаполиса не дает расслабиться, и постоянная гонка вводит нас в стресс и депрессии. Но есть мир, дающий массу наслаждений, мир наших хвостатых психотерапевтов — кошек и собак.


Жизнь и общение с ними обязывают нас заботиться о них, и одна из сторон этой заботы — уход за собакой или кошкой. Совместное проживание заставляет нас подстраиваться под их нужды, а от собак и кошек требуется не нарушать наш привычный уклад. Одна из сторон этих обязанностей — уход за внешним обликом хвостатого соседа: как хорошо, когда мы не давимся шерстью за завтраком, а бока и лапы зверушки не пачкают одежду и мебель…


Итак, мы подошли к волшебному моменту превращения лохматого грязнули в обаятельнейшее, приятнейшее для общения и контакта создание — добро пожаловать в страну груминга! Что же это такое, спросите вы? Да, ничего особенного, просто уход. To Groom по-английски значит «ухаживать». По-научному, груминг — это система ухода за внешним обликом собаки и кошки. Все! Но что за этим стоит, и кто? Самый главный в этом деле — грумер, человек, владеющий массой знаний о братьях наших меньших и профессиональными навыками, создающий неповторимы облик нашего питомца. И в этот список входит не просто обывательские понятия стрижка собак, животных, кошек и т. д. и т. п., а уход, необходимый для конкретного пса или кота.


Что должен знать и уметь грумер?


Профессионал высокого класса должен обладать:


  • навыками общения с животными;
  • знанием техник работы с тем или иным типом шерсти;
  • знакомством с современными тенденциями собачьей и кошачьей моды, новейшими достижениями зоокосметологии;
  • глубочайшими знаниями в областях кинологии и фелинологии (кошководства).


То есть, если у вас возникла необходимость привести вашего хвостатика в порядок, то это значит, что необходимым и достаточным будет его расчесать, помыть, высушить, почистить ушки и зубки (да-да!) и только после этого облагородить его облик, т. е. постричь. С жесткошерстными собаками поступают несколько иначе: сначала их отмершую шерсть надо удалить — «отстриппарить», сделать стриппинг (и это для них обязательно!), а потом и все остальное.


Терминология и структура груминга



Понятное дело, принеся зверушку в дом, начать приобретать новую профессию сложно, поэтому увидев, что котопес стал выглядеть так себе, начинаем реагировать на такие словосочетания, как салон для собак, парикмахерская для животных, салон стрижки собак, парикмахерская для собак, парикмахерская для кошек… Короче, ищем груминг-салон, место работы магов и волшебников — грумеров. Конечно, приучать питомцев к этим посещениям лучше с младых когтей: малыши с любопытством принимают и новых людей, и необычную обстановку, и обучаются вести себя спокойно при проведении необходимых процедур быстрее, нежели умудренная житейским опытом, да и малость запуганная и запачканная зверушка.


Стрижка животных на дому


Посещение салона — вариант оптимальный: серьезное заведение и мастерами знаменито, и условия для собак-кошек отменное. Правда, бывает возникает необходимость принять мастера дома. Стрижка животных на дому? Во-первых, где найти правильного мастера? Во- вторых, дома условия не очень подходящие: шерсть несвежая, да и чистая после стрижки кошки, йорка, пуделя, стриппинга-тримминга веста будет везде и довольно долго, как бы тщательно вы не убирались. Ванную надо будет отмывать, а обеденный стол или гладильную доску, на которых осуществлялось действо (не всякий мастер имеет переносное оборудование), придется полностью обеззараживать. В-третьих, подумайте о том, каково мастеру работать в неприспособленных к весьма специфическим условиям труда условиях.


Так стрижка кошки на дому, а такая необходимость возникает, как правило, когда уже не шерсть, а валенок на теле, сопровождается таким протестом, что части кошачьего руна распределяются равномерно по всей квартире, а после мытья кошки ванная напоминает поле боя.


Стрижка йорка на дому вещь менее затейливая, но собачки эти часто очень любимы и избалованы, а их мамочки-папочки не находят в себе сил оставить свое чадо наедине с мастером. И последнему приходится работать, преодолевая жалобы-причитания и выкрутасы зверушек, поскольку хвостатый клиент дома — хозяин, и даже намек на игнорирование его волеизъявления воспринимает как покушение на его жизнь. Так вместо рабочего альянса собаки и грумера идет непрекращающаяся борьба за красоту и здоровье питомца, громко и шустро требующего поддержки хозяев.


Стрижка пуделя на дому сопровождается нередко такими же проблемами, плюс объем вычесанной и состриженной шерсти песка намного превышает объемы оных от маленького йорка. Та же история со стрижкой кокера, стриппингом-триммингом веста, фокса, керна, гриффона — жесткошерстных собак.


Но выбор всегда остается за владельцем.

В груминг-студии Елены Травинской «Как кошка с собакой» созданы все условия для профессиональной работы с собаками и кошками любых пород. Мы осуществляем плановый гигиенический уход и готовим наших клиентов к выставкам с учетом высочайших международных стандартов.